Вот оно!
Приближается!
Я его чувствую
Всеми нервами.
И в глазах твоих отражается
Беспокойное чувство первое!
На волнах его мы качаемся,
Уплываем куда-то вдаль.
Только музыка вдруг кончается ...
Ах, как жаль!
Ах, как право жаль...
И на танец ты уходила,
Улыбаясь другим парням.
И глазами смотрела своими
Точно так же, как на меня.
И глядеть было больно на это -
Значит я не один такой.
Значит песенка моя спета
И закончился танец мой.
Сам себе улыбаюсь грустно,
Ведь нельзя же, наверно, так...
Но в глазах твоих теперь пусто -
Уходи!
Не мешай, чудак!
Чиалокин
Ещё не было темно, хотя солнце село часа два назад. Было тихо. Лишь изредка слабый ветерок, как то затаённо и призрачно, шевелил отдельные лепестки на прибрежных, покрытых росой, зарослях ивняка. Да иногда раздавался испуганный вскрик невидимой птицы.
От облаков ложатся тени.
Ты утром выйдешь на покосы.
Твои девичии колени
Омоют утренние росы.
По ветру распустивши волосы,
Повесишь платьице на ветки.
Я на плечах увижу полосы —
От лифчика остались метки...
Чиалокин
Когда исторгнет небо звуки
И зазвучит рапсодия
Из водосточной старенькой трубы,
Только тогда, наверно, муки
Растают и придёт мелодия
На тему никогда неустареющей любви.
Чиалокин
Шаловливое небо в васильковых глазах
Опрокинулось, набок валится.
Мне тебя в разметавшихся в поле стогах
Целовать, дорогая, нравится!
Чиалокин
Холод вокруг.
Холод и мрак.
Где же ты, друг?
Или ты — враг?
Милый, любимый
Бросил, уехал...
Я бы простила!
Мне не до смеха...
Я бы простила
И приласкала!
Где же ты, милый?
Я так устала...
Чиалокин